Обратите внимание на то, что глава разделена на отрывки. 7 страница

Я не гордился собой за то, что расстроил Макеллан, или за то, что прекрасно знал, что она, вероятно, плачет в эту секунду, где–то вне моей досягаемости. Но она просто вывела меня из себя.

Я ненавидел то, что она заставляла меня чувствовать себя виноватым, когда она была такой, какой и должна была быть. Я имею в виду, она была той, которую я ненавидел, когда она заставляла меня чувствовать себя виноватым.

Она свела меня с ума.

То, как она дразнила меня.

То, как она ожидала, что я всегда буду рядом с ней.

То, как ее голова покоилась на моем плече, когда мы смотрели фильм.

То, как она меня подкалывала, взъерошивая мои волосы.

То, как она меня поцеловала и оттолкнула.

Правда, когда я подумал об этом, это был тот момент. С того поцелуя я начал испытывать другие чувства по отношению к ней.

Но для нее это было ничем.

Почему это должно было быть ничем?

Почему это не могло быть чем–то?

Почему ей нужно было оттолкнуть меня?

Почему она не могла… И тут до меня дошло.

Я знал, что иногда вещи до меня медленно доходили, но какого черта мне нужно было так долго, чтобы понять, что на самом деле происходило?

Что я на самом деле чувствовал. Почему я на самом деле злился. Почему я отталкивал Макеллан. Почему быть с ней становилось все сложнее и сложнее.

Почему я нервничал и выходил из себя каждый раз, когда какой–то парень упоминал ее.

В ту секунду, когда я признался себе в этом, я знал, что это уже давно, очень давно было правдой.

Я был влюблен в Макеллан.

Я уронил мяч и оставил его на земле. Кит спросил меня, что происходит. Я что–то прокричал ему и остальным ребятам про необходимость поговорить с Макеллан и побежал.

Я знал, что любовь было довольно сильным словом для кого–то моего возраста. Но это было именно этим. Тем, что у нас было.

И я не собирался это отпускать.

Мы достигли границ отчаяния, но это то, что я там нашел. Правду. Я бежал быстро как никогда. В тот день не было бы разницы в одну десятую. Я бы сразил всех бегунов в то время. Потому что в конце финишной прямой меня ждал не трофей, меня ждала Макеллан.

Я был слегка запыхавшимся, когда постучал в дверь. Мне было все равно, что я вспотел и вероятно выглядел слегка безумным.

То, что я собирался сделать, было безумием.

То, что я собирался сделать, изменило бы все.

Но я не мог это больше сдерживать. Правда, которую я скрывал, отталкивала ее.

Пришло время перестать дурачиться и начать действовать.

– О, привет, Леви, – Мистер Диез поприветствовал меня у двери, и он не был очень счастлив, увидев меня.

– Привет, Мистер Диез. Можно поговорить с Макеллан, пожалуйста? – Я почти не узнал собственный голос, в нем было столько мольбы.

Он вздохнул, но открыл дверь.

– Она на заднем дворе.

Я прошел сквозь дом и увидел Адама, который посмотрел на меня с каменным лицом. Я никогда не видел его таким серьезным. Тогда я понял, что у меня большие проблемы. Я прошел через дверь на террасу, где Макеллан сидела на ступеньках, которые вели во двор. Мое сердце почти разбилось, когда я увидел скомканные салфетки возле нее. Я толкнул стеклянную дверь, и ее отец не позволил мне ее закрыть.

– Леви здесь, – объявил он. Она повернулась, и ее глаза были красными. – С тобой все будет нормально, Келли?

Я никогда не слышал, чтобы отец называл ее как–то кроме Макеллан. Это было хуже, чем я думал.

Она слегка кивнула ему.

Затем я услышал голос Адама.

– Я буду стоять прямо здесь, если тебе что–нибудь понадобится, – он сурово кивнул мне, как будто не колебался бы ни секунды, чтобы уложить меня. Преданность Адама была абсолютной противоположностью моему поведению. Мне никогда не было так стыдно.

– Привет, – сказал я, мягко опустившись рядом с ней на ступеньку. – Я знаю, что в последнее время часто это говорил, Макеллан, но мне жаль. Я был первоклассным козлом. Я был в замешательстве из–за многих вещей и пытался подстраиваться. Но я осознаю, что ничего из этого не важно, ничего не важно для меня. То есть, кроме тебя.

Мне никогда не приходилось признаваться кому–то в любви. Но я был достаточно уверен, что делал это ужасно.

– Я так злился, потому что, я думаю, то есть, я знаю, что, ну, у меня есть чувства. То есть, знаешь, не просто чувства, но я… Позволь мне начать сначала.

– Ты пообещал мне, Леви. Ты пообещал, что всегда будешь рядом. Но ты не был. И я никогда, никогда не видела тебя в качестве мальчика на побегушках, которому можно поплакаться в жилетку.

Те слова, которые я использовал всего несколько часов назад, больно жалили. Я мог только воображать, как сильно они ранили ее.

Она продолжила, крепко сжимая салфетку.

– Я не понимала, какой обузой было для тебя проводить со мной время.

– Нет, – сказал я настойчиво. Я не мог поверить, что она подумала бы так когда–нибудь, независимо от моих слов. Но я игнорировал ее. Так что, полагаю, я мог понять, почему она так думала.

Она проигнорировала мой комментарий.

– Здорово, что у тебя есть свои собственные друзья. Было бы эгоистично с моей стороны держать тебя подальше от них. Это никогда не было моим намерением.

– Нет, это не так, – я взял ее руку в свою. – Я был полным идиотом. И я знаю, почему я был так смущен. Думаю, у меня есть проблемы, гм...

Она даже не смотрела на меня. Я осторожно взял ее за подбородок и повернул голову так, чтобы она посмотрела на меня. Ее глаза были полны слез.

– Макеллан, я... я люблю тебя, – эти слова словно подняли тонну веса с моей спины.

– Я тоже тебя люблю. Ты мой лучший друг, – она слабо улыбнулась мне. Не думаю, что моя любовь и ее любовь были одним и тем же.

– Нет, Макеллан, – я слегка провел большим пальцем по ее лицу. – Это не то, что я имею в виду.

Я притянул ее ближе. Мы были всего в нескольких дюймах друг от друга. Мое тело начало покалывать в ожидании еще одного поцелуя. Тот, который не должен был закончиться так резко.

Глаза Макеллан расширились, когда она поняла, что я собирался сделать. Она вскочила на ноги.

– Я улетаю в Ирландию, – выпалила она, ее голос был намного громче и выше, чем обычно.

– Что? Когда?

– Я собираюсь в Ирландию, чтобы провести лето с семьей моей мамы. Я уезжаю через неделю, – она сказала это таким мертвым тоном, что я почти не поверил ей.

– Макеллан, пожалуйста, – у меня было чувство, что я был ответственен за эту последнюю каплю спокойствия в наших отношениях. – Когда ты решила это?

– Ну... недавно,– она ужасно врет. – Ты же знаешь, что они просили меня приезжать каждое лето.

– Так, почему сейчас?

– А почему нет?

Почему нет? Почему нет?! Мне хотелось кричать! ПОТОМУ ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО ПРИЗНАЛСЯ ТЕБЕ В ЛЮБВИ! ПОЭТОМУ НЕТ!

Она сделала шаг назад.

– Посмотри, Леви, я знаю, то, что было... отличается от того, что есть сейчас. И теперь у тебя есть целое лето, чтобы пообщаться с друзьями, а мы можем разобраться со всем этим, когда я вернусь.

– Разобраться в чем? – я испытывал ее. Неужели она собирается признать, что я не говорил ей, что люблю ее только как друга?

Она выглядела потерянной.

– С этим! С нашей дружбой, – это слово задело. – Очевидно, нам нужно некоторое время побыть вдали друг от друга. Тебе необходимо некоторое время с парнями, мне нужно некоторое время со своей семьей. Мы должны подумать обо всем. Я не хочу стоять на твоем пути. Поэтому я даю тебе свободу, которую ты так отчаянно хочешь.

– Макеллан, – я подошел, чтобы взять ее за руку, но она отступила назад.

– Все будет хорошо, – попыталась они заверить меня. Но я не поверил. – Я думаю, что пришло время поехать к ним. Правда, я даже хотела в этом году, на некоторое время сменить обстановку. Ты можешь видеться с Даниэль.

Теперь я проклинал себя за то, что не отвечал на свой глупый телефон.

Может быть, она хотела попросить у меня совета или узнать мое мнение. Если бы я только ответил.

Она попыталась сделать вид, что все было нормально.

– В этом нет ничего страшного. Мы будем переписываться и писать друг другу по электронной почте, пока меня не будет, и если тебе повезет, я, может быть, привезу тебе лепрекона.

Я не знал, должен ли чувствовать облегчение, что она пошутила как обычно, или опустошение, что она определенно не собиралась признаваться в не совсем дружеских чувствах по отношению ко мне.

Мы были в тупике. Я знал, что было два варианта на тот момент. Я мог признаться в своей любви к ней снова и дать ей понять, что мы могли бы быть больше, чем просто друзьями. Или я мог бы проглотить свою гордость и держать все, чтобы наша дружба осталась нетронутой.

– Лепрекон, да? Держу пари он, вероятно, мог бы поместиться в верхнее отделение для багажа.

Я ненавидел себя за это, но не хотел отталкивать ее еще дальше.

Кто знал, как далеко она готова пойти, чтобы избежать меня?

Ирландия была достаточно далеко.

Глава 11

Макеллан

Просто чтобы вспомнить все правильно: когда ты поцеловала меня, я пошел домой и плеснул холодной водой себе в лицо. А когда я попытался поцеловать тебя, ты сбежала в Ирландию на все лето.

Возможно, это было не лучшее время для побега.

Преуменьшение тысячелетия.

У меня было много времени, чтобы подумать о том, от чего я убегала. Я ехала два часа с папой и дядей Адама до аэропорта О'Хара. У меня была пересадка в Бостоне. А потом длинный рейс в аэропорту Шеннон. И только тогда я приехала к бабушке и дедушке в Дингл .

В какой–то момент я перестала думать о том, что было дома. Я была сосредоточена на том, что ожидало меня в Ирландии.

Я была очень рада увидеть своих бабушку и дедушку, но город Дингл был крошечным. Я приезжала к ним когда–то, много лет назад. Мама и я приезжали два лета подряд. Мы приезжали, когда они все еще жили и работали в городе Лимерик. Потом они решили уйти в отставку и переехать в этот тихий рыбацкий поселок.

Бабушка работала неполный рабочий день в туристическом центре, а дед работал над книгой о происхождении известных ирландских народных песен. Бабушка сказала, что это было «его типичным ирландским оправданием», чтобы ходить в пабы по вечерам и слушать музыку. Я всегда смеялась, когда бабушка высмеивала ирландские корни дедушки, потому что она сама с каждым годом все больше и больше звучала как ирландка.

Одна из моих любимых вещей, связанных с бабушкой и дедушкой – их история. Они встретились в первую неделю в колледже в городе Мэдисон. Дед сказал, что он влюбился в нее, как только увидел. Он был слишком застенчив, чтобы поговорить с ней в тот день. Он боролся с собой все выходные. На следующий понедельник он вошел в ​первую аудиторию и увидел ее, сидящую рядом с единственным свободным местом. Он пошел прямо к ней и сказал ей, что думал, что она была самой красивой на земле. И тогда началось занятие. Дед сказал, что он едва мог дышать все занятие, особенно когда он понял, что был в неправильном классе. Но он ждал, пока оно не закончится. Он думал, что бабушка прилежно вела конспект, но вместо этого она писала ему письмо, так как она тоже заметила его. Письмо было зачитано на их свадьбе, после окончания школы.

Я чувствовала, что именно так люди должны влюбляться. За мгновение.

В итоге они остались жить в Штатах. Но дед получил преподавательскую работу в Ирландии, когда я была ребенком. Так что они уехали, но приезжали каждое лето.

Теперь я приезжала к ним. Они почти не знали, что со мной делать .

К сожалению, в этом я им особо не помогала.

– Могу я помочь тебе? – спросила я бабушку, когда она готовила ужин.

– Сиди. У тебя был долгий перелет.

Я села за кухонный стол. Я должна была устать, но думаю, что была просто немного утомлена.

– Тебе нужно присоединиться ко мне сегодня вечером и сходить в паб, чтобы услышать настоящую музыку,– сказал дедушка, садясь рядом со мной.

– Джеймс Милларки, ты не потащишь нашу единственную внучку в паб в первый же день.

– Ты права, – он потер бороду, цвета выцветшего имбиря,– Лучше сходим в среду вечером,– он подмигнул мне. Бабушка застонала.

– Макеллан, милая, я могу познакомить тебя с некоторыми жителями города завтра. Мы говорили всем о твоем приезде.

– Она лучший шанс для переговоров людей своего поколения в пабе.

– Достаточно! – бабушка указала деревянной ложкой на дедушку.

– Хорошо, хорошо,– Дед встал и пошел на кухню, чтобы обернуть руки вокруг бабушки. Было очень мило, что после всех этих лет, они оставались такими же любящими,– Обещаю оказывать хорошее влияние на нашу дорогую, молодую, впечатлительную внучку.

Дед стоял спиной ко мне, так что я увидела, как он скрестил пальцы за спиной.

– Провались я на этом самом месте,– бабушка отстранилась,– Я забыла купить немного тимьяна в магазине.

Я встала.

– Я могу пойти и купить его. Я хочу прогуляться немного. Я сидела слишком долго,– Я попыталась посчитать в уме, как много часов, может быть, даже дней, я не спала.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы изучить город. В основном тут была только гавань и главная улица. Плюс, если я заблужусь, все, что мне нужно было сделать – спросить, где живут Джим и Бетти. Вот настолько маленьким был этот городок.

Поскольку у меня было немного времени, прежде, чем обед будет закончен, я решила спуститься в гавань Дингл и посмотреть, как отплывают несколько лодок. Я забрела в один из туристических магазинов и купила несколько открыток. Затем я прошла мимо нескольких красочных зданий и наконец, пришла в небольшой продуктовый магазин в нескольких кварталах от дома моих бабушки и дедушки. Я взяла свежего тимьяна и встала в очередь за пожилой женщиной, которая состояла в большой дискуссии о том, как какой–то парень обманывал свою жену.

– Лучше иди сюда,– услышала я голос. Я подошла ко второй кассе и передала связку веточек молодому парню с грязными черными волосами,– Там бы ты простояла всю ночь.

– Спасибо.

Он улыбнулся мне.

– О, не думаю, что мы знакомы. Американка?

– Да,– Я почувствовал себя неловко из–за того, что была узнана так легко. Я же сказала всего одно слово.

– Турист,– Он помог мне разобраться с деньгами, которыми я должна была заплатить.

– Да, хорошо, нет. Хм, мои бабушка и дедушка живут,– его лицо вдруг слегка покраснело.

– Ты внучка Джима и Бетти, верно?

– Да.

– Это ты внучка Джима и Бетти? – к нам подошла женщина с первой кассы.

– Привет, я Макеллан,– Я протянула руку .

– Добро пожаловать! – Женщина обошла прилавок и обняла меня против,– Мы так много слышали о тебе. Ты из Америки.

– Да, из Милуоки, штат Висконсин. Это недалеко от Чикаго.

– Рада познакомиться с тобой. Я Шейла О'Двайер, а это мой сын, Лиам.

– Привет,– Я застенчиво улыбнулась ему.

Шейла быстро убежала, чтобы помочь новому клиенту.

– Итак, Макеллан из Милуоки, штат Висконсин,– сказал Лиам с кривой улыбкой.

– Прости, я не знаю… – Я чувствовал себя полной идиоткой,– Мне стоило просто сказать, что я из Америки.

– Нет, все нормально. Я люблю государства. Мэдисон – столица штата Висконсин, а Милуоки является самым крупным городом. Иногда я даже смотрю ваш американский футбол. Пэкерс[4], верно?

Фанат Пэкерс в Ирландии?

Я чувствовала, как мои щеки становятся горячими. Даниэль продолжала дразнить меня, что я встречу мальчика по имени Симус О'Лири МакХанки, а я встретила здесь Лиама в свой первый день.

Лиам с энтузиазмом продолжил.

– Я надеюсь на учебу за границей. Я думаю о Бостоне или Нью–Йорке или Калифорнии,– Я съежилась при упоминании бывшего дома Леви. Лиам сделал вид, что не заметил этого,– Ты была там?

– О, я ездила в Нью–Йорк один раз, когда была маленькой. Я провожу много времени в Чикаго, так как он находится рядом.

– Ах, да, Город Ветра! – Лиам покрутил пальцем в воздухе,– Я хотел бы поговорить с тобой об Америке как–нибудь. И, чтобы ты знала, я люблю Ирландию, а в особенности наш справедливый (?) полуостров. Буду рад ставть твоим гидом.

– Это было бы здорово.

Лиам улыбнулся мне, и я чувствовал трепет.

– Великолепно.

К бабушке и дедушке я возвращалась, замедляя шаг. После ужина я подписала свои открытки и уставилась на ту, что была для Леви. У меня была проблема – я не знала, что сказать. До моего отъезда все было так напряженно. Сначала я была зла на него за то, что он игнорировал меня. Затем он пришел и попытался поцеловать меня. В течение нескольких секунд я думала, что это было спором с одним из парней, но он был так смущен. Я тоже, я знала, что будет лучше для нас, если мы отдохнем друг от друга, но я по–прежнему чувствовала себя странно, когда думала, что написать ему. Я не хочу, чтобы отношения между нами были напряженными. Если я хотела вернуть все к нормальной жизни, я должна была начать вести себя так, словно между нами все было хорошо. И если этого не было, я могла бы притворяться.

Дорогой Леви, привет из Дингл (вставить шутку здесь)!

Я уверена, что уже говорила тебе, где проведу лето, но я хотела, чтобы ты увидел, где я провожу лето. Разве это не прекрасно? Ничего себе, ты, должно быть, будешь ревновать. Я надеюсь, что на тренировках по американскому футболу идут хорошо (да, я уже так изменилась). Теперь я должна вернуться в дом и воспользоваться лифтом и туалетом.

Как говорится в Дингл, Slбinte !

Мекеллан

Я целый час просидела над этой открыткой, прежде, чем придумала это. Несмотря на этот час, единственная правильная вещь, на мой взгляд, это мой гэльский язык[5]. В конце вечера сон взял надо мной верх. У меня было все лето, чтобы подумать о Леви, но сейчас я хотела насладиться сном, прежде, чем пойти на экскурсию с Лиамом.

Через пару дней я начала задаваться вопросом, почему я отказывалась приезжать сюда последние несколько лет. Не то, чтобы я не хотела, навестить бабушку и дедушку, но я думала, что это было бы странно. И еще я бы привыкла к этому. И сейчас это лето не стало бы лучшим в моей жизни.

Я начинала каждое утро с пробежки или поездки на велосипеде. Я рассматривала пейзажи, зубчатые горы, темно–синие воды. Я никогда не думала, что мой маленький пригород Милуоки был бетонными джунглями, но по сравнению с этим, он казался Манхэттеном. Я приходила домой, делала обед для бабушки и дедушки, либо сидела снаружи и читала или шла в один из ресторанов в городе, чтобы помочь на кухне. Я была полна решимости приготовить "правильные" рыбные чипсы, когда вернусь домой. Или я могла бы сходить в «Мороженное Мерфи». Или прогуляться с Лиамом.

Но мы никуда не ходили, если не договаривались заранее.

– Итак,– бабушка переплела наши локти, когда мы пошли на нашу повседневную прогулку,– Лиам хороший парень, верно? Вы двое, похоже, хорошо проводите время в обществе друг друга.

– Да,– призналась я. Ничего больше я сказать не могла. Мы ведь просто гуляли и хорошо проводили время вместе.

И я не обманываю себя. Лиам был симпатичным, и акцент делал его еще более очаровательным. Но я также знала, что последнее, что мне было нужно, так это усложнение и без того трудной жизни. Я даже не знаю, нравлюсь ли ему. И если это так, то, вероятно, потому что я была таинственной новой девушкой из далеких земель.

Я не смогла удержаться от смеха.

– Что в этом смешного? – Спросила бабушка.

– Я думала о том, как различается мой первый день в Дингл и первый день Леви в школе.

– Как там Леви? Ты не говорила о нем,– Я изучала лицо бабушки и увидела те же скулы и глаза, как у мамы. Я задавалась вопросом, выглядела бы мама так, если бы она имела возможность состариться,– Макеллан?

– О, он в порядке,– В течение нескольких минут мы шли в тишине. Я уверена, что она думала, что я думала о Леви, но вместо этого я думала о маме. Как бы она была рада. Если бы была тут, с нами,– Бабушка, ты часто думаешь о маме?

Она остановилась как вкопанная, на ее лице появилась печаль.

– Каждую минуту, каждый день.

– Я тоже,– призналась я.

– Важно помнить ее. Она бы так гордилась тобой, Келли. С каждым днем ты все больше и больше становишься похожей на нее,– Она протянула руку и погладила меня по волосам,– Самое худшее, что мы могли бы когда–либо сделать, это забыть о ней. И поверьте мне, с каждым днем становится легче вспоминать.

Я кивнула. Это было по–прежнему трудно. Сначала я была в шоке, потом сердилась. В любое время я думала о ней, я сходила с ума. Разъяренная от того, что она ушла от меня. Так что я отчаянно пыталась выкинуть ее из головы. Но независимо от того, сколько домашней работы я выполняла и сколько еды готовила, она оставалась там. А потом мне стало легче. Потому что даже если она не была физически со мной, она всегда будет со мной в моей голове, в моем сердце.

– Знаешь, что мы должны сделать? – Спросила бабушка.

– Пойти в «Мороженое Мерфи»?

Она засмеялась. Тот же смех, как и у мамы.

– Ну, конечно, но еще я также думаю, что каждый вечер во время ужина, мы должны рассказывать любимые воспоминания о твоей матери. Хочешь?

Четыре года назад я бы возненавидела эту мысль. Четыре месяца назад я бы чувствовала себя неловко из–за этого. Но сейчас я, наконец, готова к такому.

– Хочу,– Я сделала паузу,– И я думаю, мама действительно хотела бы этого.

Бабушка обняла меня:

– Конечно, хотела бы.

Мы пошли дальше, каждая погрузившись в собственные мысли. Хотя я была уверен, что знала, чем занят наш мозг.

Каждый вечер мы рассказывали историю, как правило, забавную. Дедушка и бабушка отыскали свои старые фотоальбомы, и я была поражена тем, насколько похожа я и мама в подростковом возрасте.

Прошло много времени, прежде, чем я рассказала о ней Леви.

Но теперь мне было легче говорить о ней. Я бы даже упомянула ей несколько раз в разговоре с Лиамом.

– По твоим рассказам она замечательная,– сказал Лиам, когда мы с ним ехали вокруг полуострова.

– Она была такой,– Я посмотрела в окно, на захватывающий вид. И не имело значения то, что я была тут уже месяц; я все еще не привыкла к масштабам этой красоты.

– Кстати, ты должна прийти на вечеринку вечером,– Лиам посмотрел на меня,– Там будет craic!

Я была ошеломлена.

Он начал смеяться.

– О, расслабься, янки , это c–r–a–i–c. Craic означает хорошее развлечение и хорошую компанию. Ты же не думала, что мы там балуемся наркотиками?

– Нет, конечно, нет,– Хотя на самом деле да.

– Мы приехали,– Лиам свернул с дороги.

Мы были окружены пышными зелеными холмами. И внизу мы могли разглядеть крошечный городок Дингл.

– Это великолепно.

– Ты еще ничего не видела,– Лиам подвел меня к другому скалистому холму, рядом с которым был небольшой водопад,– Что ты думаешь об этом?

Я начала тщательно забираться на скалы.

Думаю, что это даже больше, чем просто удивительно. Огромное спасибо.

– Ну, я планирую получить свой американский тур с тобой, когда приеду в Штаты.

Я обернулась, чтобы сказать ему что–то, когда я наступила ногой куда–то. Прежде, чем я осознала это, я оказалась по щиколотку в грязи.

– Нет! – Я потянула ногу, но было уже слишком поздно. Она была полностью покрыта грязью.

Лиам вскочил, чтобы помочь мне.

– Ну, это мы не будем делать,– Он нагнулся и снял ботинок. Я была в ужасе от своей неуклюжести. Он подошел к неглубокой луже воды и начал смывать грязь. Я ничего не могла сделать, поэтому просто стояла там с грязной ногой, надеясь, что я не упаду от отсутствия равновесия.

Ботинок был значительно чище, но он был насквозь мокрый. Мы оба уставились на мою грязную обувь, прежде чем Лиам пожал плечами и снял обе туфли.

– Знаешь, говорят, когда ты в Дингл…

Я засмеялась и сняла второй ботинок. Остальную часть полуострова мы исследовали босиком. Он протянул руку мне на особенно крутом подъеме.

– Спасибо, Леви.

Лиам посмотрел на меня вопросительным взглядом:

– Леви?

– Что?

– Ты сказала «Спасибо, Леви». Что за Леви?

– О, я, правда, так сказала? Это странно,– Странным было то, что я еще не упомянула Леви в разговоре Лиамом или наоборот,– Леви мой друг дома.

Лиам поднял брови.

– Друг, да?

– Да, парни и девушки в Ирландии разве не дружат?

– Это зависит от того, хочет ли парень дружить с девушкой,– Он подошел и положил руку на мою талию,– Или же он хочешь чего–то большего. А чего хочешь ты?

Я затаила дыхание. Я не знала, о чем именно он спрашивал. Хотела ли я чего–то большего с ним или чего–то большего с Леви? Я явно не знала ответ ни на один из обоих вариантов.

Часть меня думала, что небольшой «отпускной роман» может быть хорошей идеей, но я все еще не полностью разобралась, что делать с Леви. Мы говорили все больше и больше, пока я была тут. Но это не изменило причину того, почему я была в тысячах километров от него. От дома.

– Простите,– знаковый акцент вырвал меня из моих мыслей. Я оглянулась и увидела американскую пару средних лет,– Не могли бы вы сфотографировать нас?

– Конечно,– Я спрыгнула вниз и сделала несколько фото, благодарная за перерыв.

Лиам начал беседовать с парой и узнал, что они были из Далласа. Он хотел знать обо всем, от ковбойских сапогов до барбекю.

Лиам извинился перед техасцами, когда ему позвонили.

– Отлично! – Воскликнул он. Если я и узнала что–то за эти несколько недель в Ирландии, так это все то, что было отличным: еда, музыка, идеи, возможно, поцелуй... Это было лучше, чем удивительно или замечательно. Я думала начать говорить с акцентом, но когда я попробовала говорить так с Леви, когда мы были видео чате, он смеялся надо мной.

– Итак, мои друзья устраивают вечеринку на пляже,– сказал мне Лиам,– Идем?

– Только если там будут тонны кутежа[6],– Усмехнулась я в ответ.

Он рассмеялся.

– Обязательно,– Мы направились к машине,– Не так быстро, янки.

Я застонала.

– Извини! – Я всегда шла в сторону водителя. Я не привыкла находиться на пассажирском сиденье.

Мы направились в Клогер Странд, одно из моих любимых мест для расслабления. Это не был пляж для купания из–за течения, но тут был великолепный вид с Бласкет островов. Я встречала только пару друзей Лиама, к тому моменту – Конора и Михаила – которые ссылались на меня просто как на "американку". Я не была уверена, знали ли они мое имя. Хотя я была более чем уверенна, что они были знакомы с моей шотландской тезкой.

– Лиам! – Воскликнул Конор, пока мы шли к одеялам, которые они выстелили на песке,– И ты привел американку.

Конор вручил Лиаму бутылку, потом повернулся ко мне.

– Пить будешь?

– Нет, спасибо.

И мне всего пятнадцать, – подумала я.

– Вы, американцы, так тревожитесь об алкоголе,– Рассмеялся Конор и пошел сесть с группой ребят.

– Ты в порядке? – Спросил Лиам.

– Да,– Хотя я не думаю, что это правда.

Я увидела, как Лиам немного скорчился на кого–то, кто был позади меня.

– Все нормально? – Я хотела развернуться, но он остановил меня.

– Да, ну, нет... – Там моя бывшая, Шивон,– Он сделал быстрый глоток из бутылки.

Я уже слышала о Шивон несколько раз.

– Хочешь поговорить об этом?

Он пожал плечами.

– Да тут и говорить не о чем. Мы встречались в течение года, а потом она познакомилась с другим парнем, и мы расстались. Это прекрасно, за исключением неловкости. В основном для меня. Трудно напоминать себе, что ты не был достаточно хорош для кого–то, понимаешь?

– Понимаю,– сказала я,– Это своего рода то, как я и отношусь к Леви.

– Я думал, ты сказала, что вы просто друзья.

– Мы были. И сейчас. Но потом он захотел большего. Я не знаю.

Лиам осмотрел пляж.

– Я в порядке, но если ты хочешь вернуться в город... Я пойду, попрощаюсь с Конором и Михаилом.

Он ушел, а я осталась неловко стоять там. Потом я услышала знакомые имена.

– Простите,– Я прервала группу людей, которая была рядом со мной,– Вы говорили о «Багги и Флойде»? Я люблю это шоу.

Парень, который говорил, обменялся взглядом с девушкой с темными волосами.

– Эм, да. Я говорил, что они, по–видимому, делают Рождество особенным.

– Действительно? – Спросила я взволнованно,– Я не видела никаких новых эпизодов уже пять лет.

Девушка сердито посмотрел на меня.

– Это шоу очень хромает. Я заинтересована в этом только потому, что парень, который играл младшего брата такой секси.

Я улыбнулась ей:

– Я знаю, о ком ты говоришь. Вспомни эпизод, в котором Флойд был заперт в школьном спортзале вместе с ним,– Я начала смеяться, вспоминая, как Леви неоднократно имитировал Багги, глядя в окно тренажерного зала и говорил: «Вот это да, я знал, что ты здесь был; Ты действительно неподходящий тип».

– Не важно,– Черноволосая девушка отвернулась, игнорируя меня.

Именно тогда я поняла, что неуклонно растет внутри меня. Я очень любила Дингл. Мне очень нравилось быть с бабушкой и дедушкой. И все (эта компания исключение) были настолько теплыми и радушными. Но это не был мой дом. Эти люди не были моими друзьями.

По правде говоря, то, что действительно беспокоило меня, так это Леви. Я скучала по нему, когда я еще была дома, когда мы еще ходили в школу вместе. Я хотела, чтобы он был рядом со мной сейчас. Он любил Дингл, этот пляж, этот красивый вид. Но его не было здесь.