Часть II ДВА НЕГОДЯЯ В СКРЫТОЙ ДОЛИНЕ 15 страница

— Пригоршня, видишь справа тюк? — спросил Злой. Напарник кивнул. Метрах в пяти от нас лежал большой

сверток поролона, какие можно увидеть на стройке.

— Туда давай. Заляг, чтоб коридор дальше прострели­вать, и прикрывай нас. Мы за тобой.

— Сделаем, — сказал Никита. Он на корточках подоб­рался ближе к двери, убрал гранату. Приподнялся, собира­ясь броситься в коридор мимо Смолы, Злого и Шрама, и тут последний поднял голову, прислушиваясь. Одновременно я сказал:

— Сзади.

Залязгав оружием, мы повернулись. Гул водопада поме­шал нам услышать шум винтов раньше. За спиной Патрио­та, который не услыхал моей реплики и удивленно смотрел на нас, из-за козырька взлетел вертолет. Он был совсем близко, еще пару метров — и винт зацепит склон. За лобо­вым стеклом на месте пилота сидел капитан Пирсняк, возле выломанной дверцы — Лесник, а между ними, в глубине кабины, — кто-то еще, толком я не смог разглядеть.

Стволы пулемета были обращены точно в дверь будки. Они начали вращаться.

* * *

Патриот что-то выкрикнул — из-за рокота винта слов мы не разобрали, — развернулся, вскинул автомат.

И спас жизнь нам всем. В тесном пространстве будки пули превратили бы нас в жаркое. Патриот подался вперед, собираясь открыть огонь, но Лесник успел первым.

— В туннель!!! — страшным голосом заорал Злой.

Грохот заглушил и шум водопадами рокот винта. Патри­от дернулся, выпустив автомат; широко расставил руки и перекрыл весь проем, упершись локтями в его края. Тело содрогалось, словно его била крупная дрожь, — это пули врезались в грудь и живот.

Толкая друг друга, падая и вскакивая, мы бросились в каменный коридор. Решетчатые плиты под ногами ходили ходуном, лампочки качались, будто пьяные, наши тени кружились, вытягиваясь до низкого потолка и сжимаясь под ботинками...

На бегу я оглянулся: тело Патриота из дверного проема исчезло... Но в прямоугольнике вечернего света не был ви­ден вертолет, лишь его лыжи маячили под верхним краем, медленно поворачиваясь. Ну конечно, ведь эта машина не предназначена для такого оружия, слишком легкая, — отда­ча качнула ее назад, и капитану Пирсняку пришлось как-то справляться с этим, а пилотом он вряд ли был намного бо­лее опытным, чем напарник, который, помнится, тоже мучился с управлением...

Потом коридор наполнился грохотом, и я увидел, как будка корежится, железный потолок проламывается, вми­нается внутрь — это Лесник, наклонив джойстик, поливал ее огнем сверху.

Я обо что-то споткнулся и не упал лишь потому, что Пригоршня схватил меня сзади за воротник и сильно толк­нул, придав дополнительное ускорение.

Плиты закончились. Я успел оттолкнуться от края по­следней и перепрыгнул через пару стоящих один на другом ящиков с армейским клеймом на боках.

Круглое помещение, провода по стенам, две одинокие лампочки на них — хорошо, что обе еще работают, — и ящики, ящики вокруг... Некоторые длинные, другие будто кубики из детского конструктора, только больших разме­ров, одни целые, у вторых стенки пробиты, наружу высыпа­лись патроны или мелкие пенопластовые кругляши... Пах­нет машинным маслом, скипидаром и трухлявым деревом. Под стеной — длинный стеллаж из сваренных труб и тон­ких досок, в нем автоматы Калашникова, два десятка, не меньше, выстроились рядком, торчат изогнутые рожки... Под стеной ящики громоздились почти до потолка.

— Баррикаду, быстро! — заорал Злой. Пригоршня со Шрамом схватили длинный тяжелый

ящик и подтащили к проходу, через который мы все попали сюда. Тут только я понял, что до сих пор сжимаю факел, толстый прут с горящей паклей на конце, и вонзил его в щель, после чего стал помогать. Но баррикаду мы толком сделать не успели: в небольшом проеме, едва видимом на другом конце коридора, что-то мелькнуло, и помещение вновь наполнил грохот.

Я рухнул, выпустив «узи» и накрыв голову руками. Зака­чались, взрываясь одна за другой, лампочки на кабелях, бу­шующая вьюга теней наполнила коридор. Пули врезались в дерево, ломая доски, что-то звенело и лязгало...

Грохот смолк.

— Не может вертушку на месте удержать! — выкрикнул Никита, приподнимая голову. Мы с ним оказались ближе всех к коридору, остальные трое залегли дальше, возле гру­ды ящиков. Напарник оглянулся. — Злой, слышишь, у них не получается с вертолета долго огонь вести, его относит сразу!

— Здесь другой выход есть! — выкрикнул в ответ старый сталкер, лежащий немного в стороне. — Вы, двое, коридор контролируйте, а мы расчистим пока!

Шрам, Смола и Злой начали вытягивать ящики из гру­ды и оттаскивать в сторону. Я лег на живот, попал локтем в кучу высыпавшихся патронов, перебрался немного правее и вновь улегся, выставив над баррикадой ствол «узи». Сбоку от меня Пригоршня сел, прижавшись спиной к стене, пере­зарядил «эфэн» и посмотрел вдоль коридора. Там горело лишь две лампочки, от остальных ничего не осталось. Одна из тех, что светились на складе, тоже погасла, разбитая взлетевшим обломком доски, так что здесь стало полутемно. В сумерках сновали силуэты, звучали скрип, ругань Злого — груда под стеной уменьшилась на треть, над ней уже показался узкий край прохода, в который из пещеры шел сильный ток воздуха.

— Лезет кто-то, — сказал я, целясь. Далеко-далеко мая­чил светлый — но с каждой минутой темнеющий, ведь на­ступил вечер — проем на том месте, где раньше была дверь будки, а теперь, скорее всего, остался лишь искореженный пулями перекрученный металл. В проеме что-то мелькнуло.

— Граната! — Пригоршня выстрелил и повалился на бок, за баррикаду.

Но это оказалась не граната, а дымовая шашка.

Она упала недалеко от нас. Светло-серые клубы пополз­ли во все стороны, быстро поднимаясь к потолку. Вскочив на колени, я начал стрелять, и тут рожок закончился. Бро­сив «узи», схватился за пистолет. Дым заволок уже весь ко­ридор, но какая-то вентиляция здесь все же была, и он не просто повис в воздухе: струи его изгибались, вытягиваясь под потолком, следуя воздушному течению. Сквозь них ед­ва пробивался свет оставшихся лампочек. Закашлявшись, я обернулся. В пещере дыма было меньше, сквозняк выдувал его отсюда, но ящиков и тех, кто их разгребал, я не увидел. Откуда-то сбоку вынырнул Пригоршня с моим факелом в руках. Размахнулся и швырнул его — с гудением вращаясь, тот улетел, дым позади завился широкими кольцами, розо­вое пятно еще секунду было видно, затем пропало.

— Злой! — выкрикнул Пригоршня. — Как у вас? Сталкер не ответил, и напарник приподнялся, собира­ясь подбежать к ним, но тут я сказал:

— Идет кто-то.

— Что? — он повернулся обратно. — Где? Не вижу... Потом мы одновременно выстрелили: из дыма, который

в коридоре был куда плотнее, чем здесь, что-то неслось прямо на нас.

Пули врезались в тело, и оно свалилось на остатки бар­рикады. Патриота теперь было трудно узнать, мне это удалось лишь по усам — спутанные черные волосы еще видне­лись на развороченной кровавой маске, в которую превра­тилось смуглое лицо.

Тот, кто швырнул его в нас, прыгнул следом.

В руках Лесника был «узи», такой же, как у меня. Вели­кан навис над нами, Пригоршня выстрелил снизу вверх, пуля ударила в автомат, и тот подскочил, вывернулся из толстых коротких пальцев, вращаясь, улетел в сторону.

Не издав ни звука, Лесник нагнулся, будто молотобоец, и как кувалду опустил кулак на голову напарника. Я вы­стрелил почти в упор, попал в левую руку, а потом тот же кулак врезался мне в грудь.

Задымленный мир опрокинулся: меня отбросило назад. Выпустив пистолет, я врезался спиной в ящики и проломил один. На голову со звоном посыпались патроны. Я закаш­лял, захрипел, перекатился на бок и пополз в сторону!

Краем глаза увидел, что второй проход наполовину сво­боден — дым потоком вливался в него — и никого, кроме нас троих, в пещере-складе уже нет. Повернулся, пытаясь встать.

Напарник принял стойку карате; Лесник, перешагнув через остатки баррикады, поднял руки, как в боксе, накло­нив голову, двинулся к нему и вдруг ударил левой. При­горшня качнулся — видно было, что он все еще не пришел в себя после первого удара, — уклонился, чуть пригнувшись, шагнул в сторону и рубанул ребром ладони по шее.

С тем же успехом он мог бить слона. Напарник ударил ногой, но великан неожиданно быстрым для такого жирно­го здоровяка движением перехватил ее, дернул и крутанул. Никита сделал боковое сальто, как тогда, когда сломал шею темному на крыльце горного домика, но в этот раз упал не­удачно, шмякнулся на каменный пол ребрами и вскрикнул. Лесник склонился над ним, сдавил ладонями голову и стал поворачивать, явно намереваясь отвинтить ее. Напарник приподнялся, кряхтя, упал обратно на пол, вцепился в толстые запястья, не в силах оторвать могучие руки от своего черепа. Он застонал.

Я к тому времени отполз на пару шагов в сторону. И ко­гда услышал стон, вскочив, прыгнул на Лесника сзади.

Повис на его спине, попытался придушить великана... А он напряг Шею, и моя рука сама собой стала разгибаться в локте.

Зато другую я просунул над его плечом. Под пальцами оказалось что-то железное, скользкое... Я вцепился и рва­нул что было сил.

Брызнула кровь. Лесник выпрямился, отпустив Никиту. Я увидел, что держу в руке серебряный черепок на желез­ном кольце, от которого тянется цепочка, соединяющая его с... Что это за большой ком, мягкий, бледно-розовый, зали­тый кровью... Ухо Лесника! Ну, не все ухо, а где-то треть, но все равно — очень большое...

Он зарычал. Я оттолкнулся коленями от его спины, от­скочил и присел — кулак пронесся над головой, когда вели­кан обернулся, наотмашь рубанув воздух.

Швырнув кусок уха ему в глаза, я бросился мимо Лес­ника, схватил за плечи пытающегося встать на ноги Никиту и потащил к расчищенному проходу.

* * *

Этот коридор был куда уже туннеля, по которому мы попали в пещеру, здесь даже невозможно было встать в полный рост.

— Злой! — выкрикнул я, когда мы с напарником нырну­ли туда, перебравшись через последние ящики. — Шрам!

Никто не откликнулся: они убежали далеко вперед.

Пригоршня еще плохо соображал, что происходит. На бегу он морщился, тер шею, то и дело спотыкаясь. Стало темнее, ход изогнулся вправо, затем пошел вверх под кру­тым углом, так что пришлось опуститься на четвереньки. Под ногами был обычный камень, а не железные решетки. Впереди возник свет, и мы поползли быстрее. Теперь стал слышен рокот винта, гул водопада и то и дело прорываю­щееся сквозь них стрекотание автоматов. _— Ты как? — спросил я.

— Лучше, — хрипнул он из темноты. — Только шея от­валится щас вместе с башкой. Но я этого гада урою еще! Мы с ним встретимся, попомни мое слово, я ему руки вырву и в ноздри вставлю!

Впереди замаячило круглое отверстие диаметром чуть больше метра, сквозь которое лился тусклый свет. Коридор стал более пологим. Мы перебрались через ржавую решет­ку, когда-то закрывавшую проем, и легли плечом к плечу, осторожно выставив головы наружу.

Вертолет летел прочь от нас вдоль склона. Приближа­лась ночь, небо потемнело. Отверстие располагалось не­сколько выше и чуть в стороне от железной будки. Прямо под нами был каменный выступ, так что разглядеть этот ход снизу было тяжело.

— Ах ты! Всех коней перемочили, уроды! — с чувством произнес напарник, высовываясь дальше. Упершись локтя­ми в выступ, я тоже посмотрел: две лошади лежали возле будки, из остатков которой торчали чьи-то ноги, третья пы­талась подняться, дергая шеей, и вновь падала. Солдат с ав­томатом, стоящий рядом, вдруг наклонился и вонзил в длинную шею нож.

— Сука! — Никита завозился, выбираясь, я попытался схватить его за плечо, но тут взгляд случайно упал за озеро... Асфальтовая дорога, бетонный квадрат... И я вспомнил! Вспомнил, где видел нечто похожее! Там было кое-что еще, надо только сообразить, что именно...

Напарник уже исчез из виду, спрыгнув вниз. Оттуда до­несся короткий вскрик. Когда я на заду соскользнул со склона, неподвижное тело солдата лежало на мертвых ко­нях, а Никита присел под будкой, прижавшись к ней, смот­рел вслед вертолету.

Он кивнул на «калаш» с треснувшим прикладом, валяв­шийся возле смятой будки, и я схватил оружие. Сам Пригоршня вооружился «валом», а у его ног лежали два боль­ших армейских ножа.

— Возьми один... — начал он. Дальнейшие слова заглу­шил грохот сразу нескольких автоматов.

— Куда наши делись? — прокричал я, но он не услышал. Мы одновременно выглянули и увидели, как по козырьку поднимается с десяток солдат. Видно было, что солдаты не бегут к нам, но убегают — то и дело оглядываясь, они стре­ляли в воздух... Сквозь который вдруг пронеслась тень, на мгновение стала более четкой, потом вновь исчезла — и тут же последний солдат взлетел, расставив руки и ноги, за­орал, а после голова его отделилась от шеи, взвилась, напо­миная красную комету.

Тело полетело вниз, голова, подскакивая, как футболь­ный мяч, покатилась по козырьку. Двое солдат, слишком перепуганные, чтобы соображать, прыгнули — но озеро на­чиналось дальше, а под ними были лишь кусты... Один рух­нул туда, с треском ломая ветви, и остался лежать непод­вижно, второй свалился на мотоповозку, сломав кузов.

Повозка была единственным, что стояло в зарослях: Уильям Блейк и телега с Безумным исчезли.

— Телеги нет, — прокричал я. — Видишь?

Шестеро или семеро оставшихся солдат мчались по ко­зырьку, то и дело оглядываясь. Кто-то орал от ужаса. Тварь, возникшая было позади бегущих, вновь стала невидимой, в сумерках я разглядел лишь смутную тень, скользнувшую вдоль склона, — на одно мгновение она обозначилась чет­че, а после будто разлилась по воздуху, расползлась пеле­ной, которая заструилась вслед беспорядочно стреляющим солдатам, нагоняя их...

, Тем временем вертолет повис между землей и остатками железной будки, развернулся кабиной к козырьку. Мы с на­парником глянули друг на друга.

— Может, из такой дуры химеру и получится зава­лить, — с сомнением крикнул Никита.

Стволы завращались, грохот накрыл озеро, и позади солдат из склона над козырьком ударил фонтан каменного крошева. Машина качнулась, отлетая назад. Оставшиеся в живых были всего в нескольких метрах и вот-вот заметят нас. Преследующая их химера, одно из самых таинствен­ных порождений Зоны, обладающее феноменальной спо­собностью к мимикрии, могла погибнуть под огнем верто­лета, а могла и выжить... Пригоршня сказал:

— На счет три. Раз, два... Я схватил его за локоть.

— Вон!

— Что? Прыгаем, Химик!

— Медведь!!

— Где?!

— В кабине, между капитаном и Лесником сидит!

Дробное грохотание, с которым пули врезались в ка­мень, нарастало, будто прямо на нас неслось стадо буйво­лов. Пыль наполнила воздух, склон дрожал, небольшие глыбы отваливались от него и падали вниз.

— Вижу! — прокричал напарник. — Потом разберемся. Давай!

Выскочив из-за будки, мы сделали три шага, оттолкну­лись от козырька и прыгнули.

Часть III